- Хоть вы и воздвигаете церкви, строите вдоль каждой дороги часовни
и ставите кресты, вы не сможете помешать богам древней Фессалии
вновь и вновь воскресать в песнях поэтов!..
Натаниэль Готорн
Любой интеллектуал чурается политики, подобно тому, как истинный любимец муз чурается кабаков. Потому что политика, как и кабачная стезя - это то место, где свиньи жрут свою плебейскую похлёбку, и нет там ни музыки, ни смыслов. А если добавить, что поэт это всегда ещё и пассионарий, - причём его поэтический дар напрямую связан с степенью пассионарности (то есть поэтический темперамент - это незаурядный и выдающийся ум плюс невероятная страсть, которая позволяет ломать любые условности и достигать критических рубежей понимания, - отсюда определения вроде "фрондер", "авангардист", "фронтмен", или, у Ницше, "опережающий", "несвоевременный"), - его политические взгляды всегда до крайности экстремальны и экстравагантны (утопичны, вне сомнений). Кроули очень быстро перестаёт казаться милым, как только речь заходит о некоторых политических замечаниях (и в этом всегда упрекали поэтов, как страстных поклонников "сильной власти" и максимально крутых методов борьбы). Каждый поэт - язычник, а язычник более всего не может терпеть заурядность, "сирость и убожество". Ему нужны триумфы и неимоверные эпические манифестации, ему нужны вожди и Империи, идеи на тысячу лет и грандиозность всего происходящего. Только это может удовлетворить масштабность представлений, и в этом также причина предпочтения мира идеального над мелкой и ущербной реальностью, над "мелочным уродством существования" (Лавкрафт).
Сколько раз я замечал по ничтожным людишкам, насколько же пусты они сами по-себе, как таковые, и насколько же порабощены вещами, которых поэт избегает сознательно. У одарённого человека могут быть какие-то взгляды на происходящее (страстная революционная романтика де Сада и Рембо), если действительно происходит что-то интересное, но он может быть и совершенно аполитчен (как Есенин, скажем, или поэты-лирики и маньеристы), и сознательно чураться оценочных суждений, дабы избежать порабощения некой "биркой", которую мигом налепят, чуть только попробуй выскажись по поводу каких-то эксцессов. Невозможно отрицать тот факт, что саму эту псевдополитическую пакость пролонгируют людишки, которые абсолютно ничего собой не представляют. Только пустоту можно видеть во внутреннем пространстве, например, такого раба, как Н. Стариков, или какого-нибудь Фурсова, или Пякина, или Дугина, если говорить о расиянцах (но то же самое касается и любого иностранного раба, типа Розенберга или Эволы). Мало того, что их биография рассказывается в двух фразах почти ни о чём (в духе "родился, женился" и, в общем-то, и всё; ну, ещё справка из дурдома (какая была у Дугина с Джемалем, например), - это максимум примечательного, да и то чисто поржать)), - для сравнения попробуйте вкратце рассказать историю жизни какого-нибудь вдохновенного пассионария (вроде Рембо или Кроули) хотя бы в двух томах, - но даже содержательного акцепта в их нарративах обнаружить невозможно. Политический дискурс подобен "дерридизму", он генерирует сам себя по некоему алгоритму. Вполне возможно, что весь этот как-бы политический мусор может синтезировать компьютерная программа, - вряд ли смысла там будет больше, чем в истеричных визгах (а они именно визжат) Пякина или Кургиняна. Всегда было почти интересно, а почему они, собственно, визжат? Это должно означать экспрессивность? Но, скажем, если я вдруг начинаю повышать тон, то люди приседают в испуге и жидко обделывают пятки, а потом спешат убраться как можно скорее, причём в глазах их дичайший испуг; что-то я не припомню, чтобы кто-то отмахивался от меня, как от назойливой мухи, если я начинал повышать тон и экспрессивно напирать. Это было вообще-то страшно, как меня заверяли. А почему я отмахиваюсь и зеваю от визжащего Кургиняна? Оно вообще может говорить нечто, за чем была бы фундаментальная основа, тяжёлая и угрожающая? Вряд ли. Политикан, особенно из истеричных переднеазиатов, это на самом деле существо слабое и по сущности своей - раб. Будь он хоть чуть поумнее, он бы формировал мир вокруг себя, а не вращался бы вокруг сиюминутной ерунды. Крупные явления в истории культур происходят всегда катастрофическим образом, повлиять на них - ускорить или замедлить - невозможно, поэтому даже чисто с интеллектуальной точки зрения нет ни малейшего смысла тратить своё время на политическую болтовню. Этим, повторю, озабочены людишки мелкие, слабые и безнадёжно пустоголовые. В них есть эта больная истеричность, - в некоторых случаях просто очевидно, что это истероморфная психопатия (Кургинян, Головин, Пякин, Сидоров): истероидный психопат не может говорить спокойно более минуты (а вот визжать может поразительно долго, в том числе до степени взбивания пены, а уж слюнями брызгать - так вообще любимое дело), - но темперамента как такового ведь нет. Поэтому и вяканья их лишены силы, а всё сказанное забывается моментально. Максимум через неделю все "архиважные" события сегодняшнего дня, о которых они визжат как будто это последний визг в их жизни, оказываются полностью, тотально забвенны. Действительно серьёзные вещи всегда имеют некую жуткую космическую природу и характерный привкус катастрофичности, густого ужаса (как это передано у Бунина и Л. Андреева). Это боги и демоны вершат свои дела, и людишкам не то, что лезть туда не нужно, но лучше б держаться подальше и трепетать. Страны и народы принадлежат не политикам и уж тем более не пустоголовым балаболкам, а тёмным силам, великим и древним. Загадочные сущности, аватары проходят через эпохи - Рамзес воплощается в Ленине, Максимиан - в Адольфе, смещаются архетипы, переходя от империи к империи, от Карфагена к Британии, от Рима к США, и всё это по некой воле, по неким законам, которые не постичь жалким человеческим умишкам.
Есть вечный Огонь божественного Логоса, но есть и вечная Тьма, которая поднимается из глубин, и вот тогда-то всё и происходит... Это всё не имеет ни малейшего отношения к человеческому.
Комментариев нет:
Отправить комментарий