В защиту Достоевского

По поводу суесловья, его, так сказать, манеры изложения. На самом деле тут были некоторые факторы, которые несколько меняют трактовку его работ, оказываясь вынужденными и побочными. Дело в том, что после смерти его отца остались большие долги, которые возложены были теперь на Фёдора, а также его брата. Но брат сам был беден и опять-таки нуждался. Тогда Фёдор подписывает очень невыгодный контракт, по которому он в короткое время был обязан написать два романа. Он взялся за это из безнадёжности, не зная толком, как успеет написать сразу две книги. Тогда кто-то ему посоветовал взять стенографистку и зачитывать ей - дескать, так дело пойдёт быстрее, чем возиться с рукописями. Достоевский подумал, что это дельно и нанял действительно стенографистку (позже она стала его женой - брак был хорошим, а вот в первый раз Фёдору не повезло - женщина была в шоке, увидев его эпилептический припадок; Фёдор не сказал ей об этом). И хотя дело пошло не так быстро, как он рассчитывал, всё же он зачитывал ей тексты - вот откуда этот разговорный стиль и столь обширные распространения, которые были нужны просто-напросто для числа страниц. У англичан так писал, например, Джозеф Конрад - если у него начинались диалоги - это труба, сразу отмахивай пятьдесят страниц) Писатель, кстати, был отличный, просто искусственно увеличивал число страниц (либо это вообще какие-то "негры" писали, как я подозреваю). Идеи же Достоевский черпал, просматривая судебные хроники в газетах - это была как бы почва для его сочинений. Драматические судьбы, какие-то острые ситуации, неоднозначные трактовки - вот откуда "Преступление и наказание", "Бесы", "Братья Карамазовы" и прочее. Позже Музиль и Капоте так же будут изучать судебные хроники, глубоко вникать в психологию каких-то неординарных случаев и перерабатывать это в литературу. Таким образом, становится понятно, откуда этот слог и к чему такое многословие. Притом оба писатели - я о Достоевском и Конраде - были первоклассными. Не берусь судить, справедливо ли это по отношению к читателю - эта закормка многословьем, но, что ж, это коммерческая литература, появилась она с подачи, как обычно в плохом, французиков Бальзака (1799-1850) и Гюго (1802-1885); тогда же появилось это кошмарное выражение "литературный труд" (Бальзак, писавший по часам, как батрак), а также идея об авторских правах (это Гюго, а в Англии - Диккенс) - теперь нельзя было просто книжку перевести и издать, для этого требовалось разрешение автора и он требовал себе гонораров. - Такое только французу в голову могло прийти (столь бесплодные творчески, столь мелочны в бытовом). В общем, Достоевский, можно сказать, был вынужден тратить свой талант на эту коммерческую писанину, однако это не значит, что он был неискренен или писал только для денег. Нет, конечно, его мысли замечательны, а в чём-то даже и актуальны. Он, безусловно, ориентировался на великое и вечное - в его сочинениях можно видеть противостояние светского гуманизма (типа "либерализма"), который он считал утопией и фальшью, и вечных духовных ориентиров (святые люди в миру и в сане; особенно интересен в этом контексте "Идиот" (именно в латинском смысле idiot - простец, бесхитростный человек, "лох"; известная книга средневекового монаха Николая Кузанского "Liber de idiota" переводится как "Книга простеца"), в котором князь Мышкин (символично, что немецкое быдло принципиально игнорирует то, что это был князь, хотя в русской этике титул, если имеется, всегда озвучивается; сколько я ни читал немецкой писанины, я не могу припомнить, чтобы холопы-германцы соизволяли величать графа Толстого, князя Кропоткина, барона Бакунина и других русских с титулами, хотя многие были королевского рода (братья Трубецкие, Кропоткин); естественно, я сам всегда называю Гёте, Вагнера, Бисмарка и проч. шмакодявок сугубо без титулов) был представлен Достоевским таким, как если бы в мир явился Христос - некая рефлексия по этому поводу; изумительную затем экранизацию сделал величайший Куросава в японском контексте). Неплохо на самом деле. Но лично мне, как Южанину, читать это крайне трудно. В общем, я не смог его читать) Но, по крайней мере, я не клеймлю его "коммерческим писателем". Дело обстоятельств и только.