есть парк "Reagan Park", в котором можно найти каменное изваяние Шопенгауэра в весьма оригинальном исполнении артиста Болеслава Маршалла)
Поляки у нас авангардисты, да...)
Что бы сие могло подразумевать - тут уж трудно сказать, не зная наверняка) Триада тела, души и духа - как один из вариантов. Молодой Артур был романтиком и писал стихи, но родился не в поэтическое время - неизбежно посему он стал желчным и саркастичным. Он ненавидел почти всех своих современников и ему нравилось вести жизнь нелюдимого мизантропа. Но как же он тосковал по признанию! Уже в глубокой старости он обрёл известность, когда всё уже выгорело и ничего не имело значения - логическим итогом пессимизма неизбежно становится нигилизм, что-то вроде злокачественной болезни духа. Это уже никак не исправить, т.к. изначальный путь был неверным. (Тут мы вступаем на тропу оппозиции, выраженной Майнлендером слева (безмятежное безразличие) и Ницше справа (аристократический волюнтаризм)). Когда к нему приходили, чтобы робко выразить своё почтение досточтимому мейстеру, отдать поклон его сединам и столь величавой мудрости, - едва заметив их из окна и подпустив поближе, старик с живостию необычайной выбегал им навстречу и что-то орал, вроде как приветливо размахивая тростью. Робкие посетители ж, не сразу сориентировавшись, улыбались и кланялись: "Здра...", - но тут он набегал и начинал лупить их тростью, вопя: "Раус! Раус, ду швайнкерл!". Тот, кто посметливей сразу давал дёру, но обычно кто-то притормаживал (ох уж эти философы, ёпрст:)) и старикан от души отыгрывался. Любил он посетителей! Вроде как даже нравилось) По крайней мере, это вносило некоторое разнообразие в его спокойный размеренный быт нормального патриарха. А вообще, он предпочитал переписку с обстоятельным и формальным изложением сути дела. Тогда уже трудно было найти кого-то для полемики (скажем, я никого так и не нашёл, поэтому пришлось оппонировать людям прошлого - Штирнеру, Шопенгауэру (через Лиготти), Пшибышевскому), но там и сям в Европе ещё были мастодонты духа и Шопенгауэр поддерживал с ними связь. Он знал английский и выписывал газеты из Англии, кажется и по-французски он тоже говорил, - в общем, обычный культурный европеец. Однако единственное признание, которое он получил, была премия от Королевского Дома Норвегии - первая и единственная в жизни. Не знаю, почему это так заботило его, я приписываю это наивности романтиков. Натуры страстные и артистичные, они требуют почестей здесь и сейчас! И преклонения, и почёта, и чтобы все кланялись:) Но как же свирепо мстят они, когда их романтизм оскорблён! Тогда становятся желчными, проницательно-злобными, настоящими стервами (если это милашки) или такими как добрейший Артур, которому только дай повод поехидничать:) Ницше, который рано потерял отца, видел в нём как бы духовного отца - тот мужской авторитет, который ему был нужен как мужчине крайне патриархального склада, на корню отметавшего буржуазную матриархальную современность с её культом денег, комфорта, всеобщности, "равноправия" и т.п. (хотя отца он тоже помнил и очень уважал его - он был не просто священником, но, наверное, в чём-то даже и святым, а точнее, в контексте Церковного определения - блаженным, что почему-то крайне остро переживал Ницше с его удивительными злыми упрёками - это, наверное, самые драматические эскапады в его работах, предельное преодоление на пути к Последнему Одиночеству), однако расхождение их взглядов было принципиальным, а Вагнер, как пропагандист учения Шопенгауэра и Штирнера, был просто прямым врагом, - этот мерзкий дух пессимизма вступил в непримиримую борьбу с идеализмом а-ля Гёльдерлин и Ницше; компромисса быть не могло. Шопенгауэр умер скоротечно и без страданий - простудился, когда, как обычно по утрам, музицировал на флейте, стоя у окна и глядя на живописный сад своей усадьбы. - Романтиком он, естественно, так и остался...)
Комментариев нет:
Отправить комментарий